ЧЕТВЁРТОЕ ДЕЙСТВИЕ
ПЕРВАЯ КАРТИНА
Площадь перед собором Василия Блаженного в Москве. Толпа обнищавшего народа бродит по сцене. Женщины сидят поодаль и в сторонке, по направлению от бокового выхода собора. Пристава часто мелькают в толпе. Входит кучка мужчин; впереди Митюха.
МУЖЧИНЫ басы.
Что, отошла обедня?
МУЖЧИНЫ тенора.
Уж проклинали того.
МУЖЧИНЫ басы.
Кого это?
МУЖЧИНЫ тенора.
А Гришку-то, Гришку Отрепьева.
МУЖЧИНЫ басы.
Вот что.
МИТЮХА.
Вышел это, братцы, дьякон
Здоровенный да толстый,
Да как гаркнет:
"Гришка Отрепьев, анафема!"
МУЖЧИНЫ басы.
Чего, чёрт! Что ты брешешь?
МУЖЧИНЫ басы.
Аль белены обьелся?
МУЖЧИНЫ тенора.
Взаправду, братцы!
МУЖЧИНЫ тенора.
Вот так-таки хватил:
"Гришка Отрепьев", говорит, "Анафема!"
МУЖЧИНЫ басы.
Ха, ха, ха, да ну их!
Царевичу плевать, что Гришку проклинают.
Нешто он Гришка?
МУЖЧИНЫ тенора.
Вестимо!
МИТЮХА.
А царевичу пропели вечную память.
МУЖЧИНЫ басы.
Вона! Час от часу не легче!
Живому-то? Вот безбожники-то, 0, право!
Живому царевичу! Ну, погоди ужо!
Задаст он, знать, Борису! Оглядываются.
Уж под Кромы, бают, подошёл.
МУЖЧИНЫ тенора.
Идёт с полками на Москву. .
МУЖЧИНЫ басы.
Громит по всем концам Борисовы полки.
Тяжёлый путь ведёт его
На отчий престол царей православных.
Он будет здесь, на смерть Борису и Борисовых детей!
МУЖЧИНЫ-СТАРИКИ басы.
Что вы, что вы! Тише, черти! Аль дыбу
Да застенок позабыли!
Чешут в затылках, переглядываются и снова бродят по сцене.
МАЛЬЧИШКИ за сценой.
Тррр, ррр! Железный колпак, железный колпак!
ближе Тррр, ррр! Железный колпак, железный колпак!
На сцену вбегает Юродивый в веригах, за ним толпа мальчишек.
Улю-лю-лю-лю-лю-лю!… Тррр!
Часть народа замахивается на мальчишек, те отскакивают. Юродивый садится на камень, штопает лапоть и поёт, покачиваясь.
ЮРОДИВЫЙ.
Месяц едет, котёнок плачет,
Юродивый, вставай…
Мальчишки, спустя некоторое время, окружают Юродивого.
Богу помолися, Христу поклонися.
Христос, Бог наш, будет вёдро,
Будет месяц.
Рассеянно. Будет вёдро… месяц…
МАЛЬЧИШКИ.
Здравствуй, здравствуй, Юродивый Иваныч!
Встань, нас почествуй, ты в пояс поклонися нам.
Колпачёк-то скинь!
Колпачёк тяжёл!
Шёлкают по колпаку.
Дзинь, дзинь, дзинь,
Дзинь, дзинь, дзинь!
Эк звонит!
ЮРОДИВЫЙ.
А у меня копеечка есть.
МАЛЬЧИШКИ.
Шутишь! Не надуешь нас, небось!
ЮРОДИВЫЙ ищет копеечку.
Вишь!
МАЛЬЧИШКИ.
Фить!
Вырывают и убегают к женщинам.
ЮРОДИВЫЙ плачет.
А-а! А! Обидели Юродивого!
А-а! Отняли копеечку! А-а! А-а!
Из собора начинается царское шествие. Бояре раздают милостыню.
ЖЕНЩИНЫ И МАЛЬЧИШКИ на паперти
Кормилец батюшка,
Подай Христа ради!
Отец наш, государь, Христа ради!
МУЖЧИНЫ на сцене.
Царь, царь идёт.
На коленях. Царь-государь, Подай, Христа ради!
Показывается Борис, за ним Шуйский и бояре.
МУЖЧИНЫ.
Кормилец-батюшка,
Пошли ты нам милостыньку, Христа ради!
Женщины и мальчишки, сопровождая царя и приближаясь к авансцене.
ЖЕНЩИНЫ.
Государь-батюшка, Христа ради!
ЖЕНЩИНЫ, МУЖЧИНЫ И МАЛЬЧИШКИ.
Наш батюшка, подай нам!
На коленях. Хлеба! Хлеба!
Хлеба голодным! Хлеба! Хлеба!
Хлеба подай нам,
Батюшка, Христа ради!
Кланяются в землю.
ЮРОДИВЫЙ.
А-а-а-а…
Увидя Бориса. Борис! А Борис!
Обидели Юродивого! А-а-а!
БОРИС останавливается перед Юродивым.
О чём он плачет?
ЮРОДИВЫЙ.
Мальчишки отняли копеечку,
Вели-ка их зарезать,
Как ты зарезал маленького царевича.
ШУЙСКИЙ.
Молчи, дурак! Схватите дурака!
БОРИС останавливая повелительным жестом Шуйского.
Не троньте!
Молись за меня, блаженный! Уходит
ЮРОДИВЫЙ вскакивая.
Нет, Борис! Нельзя, нельзя, Борис!
Нельзя молиться за царя Ирода!
Богородица не велит.
Смотрит в недоумении по сторонам; садится на камень и штопает лапоть
Лейтесь, лейтесь, слезы горькие,
Плачь, плачь, душа православная.
Скоро враг придёт
И настанет тьма,
Темень тёмная, непроглядная.
Горе, горе Руси,
Плачь, плачь, русский люд, голодный люд!
ВТОРАЯ КАРТИНА
ИНТРОДУКЦИЯ
Грановитая палата в Московском Кремле. По бокам скамьи. Направо выход на Красное крыльцо, налево в терема. Левее - царское место. Чрезвычайное заседание Боярской Думы. Появляется Щелкалов с грамотою в руке.
ЩЕЛКАЛОВ.
Сановитые бояре!
Великий государь, царь Борис Феодорович,
С благословения великого святейшего отца
И патриарха всея Руси, велел вам объявить.
Читает.
Разб йник, вор, бродяга безизвестный,
Злодей и бунтовщик,
Восставший мятежом с толпой наёмников голодных
И именем погибшего царевича назвавшись,
Себя царём исконным величая,
Сопутствуя боярами опальными, и буйной шляхтой
И всякой сволочью литовской,
Задумал сокрушить трон Борисов
И вас, бояр к тому же надменно приглашает,
О чём злодейские указы разослал.
Того ради, благословясь,
Над ним правдивый суд ваш сотворите.
БОЯРЕ басы.
Что ж? Пойдём на голоса, бояре.
БОЯРЕ тенора.
Вам первым начинать, бояре.
БОЯРЕ басы.
Да наше мнение давно готово.
Шелкалову. Пиши, Андрей Михайлыч.
БОЯРЕ тенора.
Злодея, кто б ни был он, сказнить…
БОЯРЕ басы.
Стой, бояре! Вы прежде излови,
А там сказни, пожалуй.
БОЯРЕ тенора.
Ладно.
БОЯРЕ басы.
Ну, не совсем-то ладно.
БОЯРЕ тенора.
Да ну, бояре, не сбивайте!
Злодея, кто б ни был он, имать
И пытать на дыбе крепко. Садятся.
БОЯРЕ басы, встают
А там сказнить, и труп его повесить;
Пусть клюют враны голодные!
Кланяются и садятся.
БОЯРЕ другие басы.
Труп его предать сожженью
На лобном месте всенародно.
И трижды проклясть тот прах поганый.
Кланяются и садятся.
БОЯРЕ тенора. вставая.
И развеять прах проклятый
За заставами по ветру.
БОЯРЕ вместе, сидя.
Чтоб и след простыл на веки
Побродяги самозванца.
БОЯРЕ басы, встают.
И каждого, кто с ним единомыслит, сказнить.
И труп к позорному столбу прибить.
О чём указы разослать повсеместно.
По сёлам, городам и по посадам,
По всей Руси,
Читать в соборах и церквах,
На площадях и сходах.
И Господа молить коленопреклоненно:
Да сжалится над Русью многострадальной.
Входит Шуйский. Бояре его не замечают.
БОЯРЕ басы.
Жаль, Шуйского нет князя;
БОЯРЕ тенора.
Хоть и крамольник,
А без него, кажись,
Неладно вышло мненье.
ШУЙСКИЙ.
Простите мне, бояре.
БОЯРЕ басы.
Эк, лёгок на помине!
ШУЙСКИЙ.
Позапоздал маленько,
Не во время пожаловать изволил…
Намедни, уходя от государя,
Скорбя всем сердцем,
Радея о душе царёвой,
Я в щёлочку… случайно… заглянул.
Ох, что увидел я, бояре!
Бледный, холодным потом обливаясь,
Дрожа всем телом, несвязно бормоча
Какие-то слова чудные,
Гневно очами сверкая,
Какой-то мукой тайной терзаясь,
Страдалец государь томился.
Вдруг посинел, глаза уставил в угол,
И, страшно стеня и чураясь,…
БОЯРЕ.
Лжёшь! Лжёшь, князь!
ШУЙСКИЙ.
К царевичу погибшему взывая,
Призрак его бессильно отгоняя,
БОЯРЕ.
Что?
ШУЙСКИЙ.
"Чур… чур", шептал.
Царь Борис входит.
БОРИС говорком.
Чур, чур!
ШУЙСКИЙ.
"Чур, дитя!"
Завидя Бориса.
Тише! Царь… царь…
БОРИС.
Чур, чур!
БОЯРЕ.
Господи!
БОРИС
Чур, дитя!
БОЯРЕ.
О, Господи! С нами крестная сила!
БОРИС.
Чур, чур! Кто говорит: "убийца"?
Убийцы нет! Жив, жив малютка.
А Шуйского за лживую присягу
Четвертовать!
ШУЙСКИЙ.
Благодать господня над тобой!
БОРИС.
А? Приходя в себя Я созвал вас, бояре.
На вашу мудрость полагаюсь. Садится.
В годину бед и тяжких испытаний,
Вы мне помощники, бояре.
ШУЙСКИЙ подходя и кланяясь.
Великий государь!
Дозволь мне, неразумному,
Смиренному рабу, слово молвить…
Здесь, у Красного крыльца,
Старец смиренный ждёт соизволенья
Предстать пред очи твои светлые.
Муж правды и совета,
Муж жизни безупречной,
Великую он тайну поведать хочет.
БОРИС.
Быть так! Зови его! Шуйский уходит.
Беседа старца, быть может, успокоит
Тревогу тайную измученной души!
Пимен входит и останавливается, пристально смотрит на Бориса.
ПИМЕН.
Смиренный инок,
В делах мирских немудрый судия,
Дерзает днесь подать свой голос…
БОРИС.
Рассказывай, старик, всё, что знаешь… Без утайки.
ПИМЕН.
Однажды, в вечерний час.
Пришёл ко мне пастух,
Уже маститый старец,
И тайну мне чудесную поведал:
"Ещё ребёнком, - сказал он,
Я ослеп; с той поры
Не знал ни дня, ни ночи до старости.
Напрасно я лечился и зелием,
И тайным нашептаньем,
Напрасно я из кладезей святых
Кропил водой целебной очи… Напрасно!
И так я к тьме своей привык,
Что даже сны мои
Мне виденных вещей
Уж не являли, а снились только звуки.
Раз, в глубоком сне,
Вдруг слышу…
Детский голос зовёт меня,
Так внятно зовёт:
"Встань, дедушка, встань!
Иди ты в Углич-град,
Зайди в собор Преображенья,
Там помолись ты над моей могилкой;
Знай, дедушка:
Димитрий я, царевич.
Господь приял меня
В лик ангелов своих,
И я теперь Руси
Великий чудотворец… "
Проснулся я… подумал…
Взял с собою внука
И в дальний путь поплёлся.
И только что склонился над могилкой,
Так хорошо вдруг стало
И слезы полились,
Обильно, тихо полились, и я увидел
И божий свет, и внука, и могилку… "
БОРИС.
Ой! Душно! Душно! Свету!
Падает без чувств на руки бояр
Царевича скорей!
Ох, тяжко мне! Схиму!
Бояре сажают его. Часть бояр с Шуйским бегут за царевичем. вбегает Феодор,
БОРИС.
Оставьте нас! Уйдите все!
Бояре уходят.
Феодору.
Прощай, мой сын, умираю…
Сейчас ты царствовать начнёшь.
Не спрашивай, каким путём
Я царство приобрёл…
Тебе не нужно знать.
Ты царствовать по праву будешь,
Как мой наследник,
Как сын мой первородный…
Сын мой! Дитя моё родное!
Не вверяйся наветам
Бояр крамольных,
Зорко следи за их сношеньями тайными с Литвою,
Измену карай без пощады,
Без милости карай;
Строго вникай в суд народный,
Суд нелицемерный;
Стой на страже борцом за веру правую,
Свято чти святых угодников Божьих.
Сестру свою, царевну, сбереги, мой сын,
Ты ей один хранитель остаёшься…
Нашей Ксении, голубке чистой.
Почти говорком.
Господи! Господи!
Воззри, молю, на слезы грешного отца;
Не за себя молю, не за себя, мой Боже!
С горней неприступной высоты пролей
Ты благостный свет на чад моих,
Невинных… кротких, чистых…
Силы небесные!
Стражи трона предвечного…
Обнимает сына.
Крылами светлыми вы охраните
Моё дитя родное от бед и зол…
От искушений…
Прижимает к себе и целует сына. Протяжный удар колокола и погребальный перезвон.
БОРИС.
Звон! Погребальный звон!
ПЕВЧИЕ ОТШЕЛЬНИКИ за сценой.
Плачьте, плачьте, людие,
Несть бо жизни в нём
И немы уста его
И не даст ответа.
Плачьте. Аллилуйя!
Бояре и певчие входят на сцену.
БОРИС.
Надгробный вопль, схима…
Святая схима… В монахи царь идёт.
ФЕОДОР.
Государь, успокойся! Господь поможет…
БОРИС.
Нет! Нет, сын мой,
Час мой пробил…
ПЕВЧИЕ.
Вижу младенца умирающа
И рыдаю, плачу;
Мятётся, трепещет он и к помощи взывает.
И нет ему спасенья… Останавливаются.
БОРИС.
Боже! Боже! Тяжко мне!
Ужель греха… не замолить!
О, злая смерть! Как мучишь ты жестоко!
Вскакивает.
Повремените… я царь ещё!
Хватается за сердце и падает в кресло.
Я царь ещё… Боже! Смерть!
Говорком. Прости меня!
Боярам, указывая на сына.
Вот, вот царь ваш… царь…
Простите…
Шепотом. Простите…
БОЯРЕ шепотом.
Успне…
ТРЕТЬЯ КАРТИНА
Лесная прогалина под Кромами. Спуск и за ним стены города. Крики толпы бродяг за сценой. Врывается толпа бродяг. В толпе боярин Хрущов, связанный.
БРОДЯГИ.
Вали сюда! На пень сади, На пень, ребята!
сажают Хрущова на пень Вот так!
А чтоб не больно выл,
Чтоб горлышко боярское не портил,
Законопать! Важно!
Затыкают Хрущову рот обрывком охабня
Что ж, братцы?
Аль так, без почёту, боярина оставим?
Так, без почёту! Так неладно!
Всё ж он Борисов воевода.
Борис - от воровски
Престолом царским правил,
А он у вора воровал!
Что ж? За то ему почёт,
Как вору доброму.
Эй! Рынды! Фомка! Епихан!
За боярина! Важно!
Двое из толпы с дубинками становятся за Хрущовым.
БРОДЯГИ.
Чтой-то за невидаль!
Аль николи боярин наш
Зазнобушки не ведал?
Куды те к чёрту! Боярин без зазнобы,
Что пирог без начинки,
Один сухарь! Афимья! Голубка!
Тебе уж бают,
Вторая сотня подступила.
Так оно не боязно.
Вали, красавица, к боярину! Вали!
Из толпы выходит старуха, кряхтя и покашливая, направляется к Хрущову.
БРОДЯГИ.
Ха, ха, ха, ха, хе, хе, хе, хе, хе!
Ладно! Давайте величать! Давайте величать!
Эй, бабы, заводи! Эй вы, бабы, заводи!
Хор располагается полукругом вокруг Хрущова.
Не сокол летит по поднебесью,
Не борзый конь мчится по полю.
Сиднем сидит бояринушка, Думу думает.
Слава боярину! Слава Борисову!
Слава боярину! Слава Борисову!
Слава!
Кланяются.
Стой, бабы! Дубинки у боярина не видно.
Чего дубинки? Суньте плётку!
Вот так! Кладут Хрущеву в руки плеть
Дальше валяй! Сиднем сидит,
Думу думает:
Как бы Борису в угодушку,
Как бы вору на помочь
Забить, запороть люд честной!
Слава боярину! Слава Борисову!
Слава боярину! Слава Борисову!
Слава! Кланяются.
Честью, почестью ты нас поваживал,
В бурю, непогодь да в бездорожие,
На ребятках наших покатывал,
Тонкой плёткой постёгивал,
Слава боярину! Слава Борисову!
Слава боярину! Слава Борисову!
Ох, уж и слава тебе, боярину!
Ох, уж и слава тебе, боярину!
Слава вечная!
Бродяги кланяются в землю.
ВАРЛААМ И МИСАИЛ за сценой.
Солнце, луна померкнули,
Звезды с небес покатилися,
Вселенная восколебалася
От тяжкого греха Борисова.
Бродит зверье невиданное,
Родит зверье неслыханное,
Пожирает тела человеческие
Во славу греха Борисова.
МИСАИЛ ближе.
Мучат, пытают божий люд,
А мучат слуги Борисовы…
БРОДЯГИ подвигаются вправо от зрителей.
Что б то было?
От Москвы идут святые старцы…
Ктой-то, братцы?
Песню ведут о кознях Бориса,
О пытках свирепых,
О муках жестоких,
Что терпит люд неповинный.
ВАРЛААМ.
Наущеньем силы адовой,
ВАРЛААМ И МИСАИЛ.
Во славу престола сатанинского.
Входят на сцену.
Стонет, мятется святая Русь,
А стонет под рукой богоотступника,
Под проклятой рукой цареубийцы,
В прославленье греха незамолимого!
БРОДЯГИ.
Гайда!
Расходилась, разгулялась
Сила-удаль молодецкая.
Пышет полымем кровь казацкая, полымем.
Поднималася со дна сила поддонная.
Поднималася, разгулялася силушка пододонная,
Неугомонная сила, силушка! Гой!
Ой, ты сила, силушка, ой, ты сила бедовая,
Ой, ты сила, силушка, ой, ты сила грозная!
Ты не выдай молодцев, молодцов удалыих.
Ой, ты дай им понатешиться, понатешиться,
Понатешиться, понатешиться, силушка, дай!
МИСАИЛ И ВАРЛААМ.
Суд небес грозный ждёт
Царя злонравного,
Покарает Душу злодейскую,
Душегубца, людом проклятого,
За лукавство чёрное,
За дела бесовские, неправедные.
БРОДЯГИ.
Расходилась, разгулялась
Удаль молодецкая,
Разгулялась, поднималась
Сила пододонная,
Сила грозная, бедовая!
ВАРЛААМ И БРОДЯГИ.
Рыщут, бродят слуги Бориса,
Пытают люд неповинный.
МИСАИЛ И БРОДЯГИ.
Рыщут, бродят слуги Бориса,
Пытают люд неповинный.
МИСАИЛ, ВАРЛААМ И БРОДЯГИ.
Пыткой пытают, душат в застенке
Люд неповинный, люд православный!
БРОДЯГИ.
Смерть! Смерть! Смерть! Смерть!
Смерть, смерть Борису!
Смерть, смерть Борису!
Цареубийце, Цареубийце, смерть!
ЛАВИЦКИЙ И ЧЕРНИКОВСКИЙ за сценой.
Domine, Domine, salvum fac
Regem, Regem , Regem
Demetrium Moscoviae.
Salvum fac, salvum fac
Regem Demetrium omnis Russiae,
Salvum fac, salvum fac
Regem Demetrium.
БРОДЯГИ.
Кого ещё нелёгкая несёт?
Словно волки воют!
Что за дьяволы?
ЛАВИЦКИЙ И ЧЕРНИКОВСКИЙ ближе.
Domine, Domine, salvum fac,
Salvum fac, salvum fac, salvum fac.
ВАРЛААМ.
Воронье поганое!
Поди-ка, тоже
Возглашают царевича!
Не попустим, отец Мисаил?
МИСАИЛ, ВАРЛААМ.
Не попустим!
ЛАВИЦКИЙ, ЧЕРНИКОВСКИЙ входят на сцену.
Domine, Domine, salvum fac,
Regem Demetrium,
Regem Demetrium Moscoviae!
МИСАИЛ И ВАРЛААМ.
Души ворон проклятых!
БРОДЯГИ.
Гайда! Души! Дави!
А, кровососы! Колдуны поганые!
Хватают иезуитов
ВАРЛААМ.
Да вознесутся на древо благолепно.
МИСАИЛ, ВАРЛААМ.
Да воспрославят вселенную
Гласом великим!
БРОДЯГИ.
Гайда! вяжут иезуитов.
ЛАВИЦКИЙ, ЧЕРНИКОВСКИЙ
Sanctissima Virgo juva, juva servos Tuos!
Sanctissima Virgo juva, juva servos Tuos!
Sanctissima Virgo juva servos Tuos! Servos Tuos!
ВАРЛААМ.
Крепче вяжи!
Да пресечется мание дланей!
Да отринется помощь десницы!
БРОДЯГИ.
Гайда! На осину!
Толпа тащит иезуитов за сцену. Оставшиеся на сцене бродяги прислушиваются. Шествие войска самозванца. Толпа бродяг снова наполняет сцену.
МИСАИЛ И ВАРЛААМ.
Слава тебе, царевичу, Богом спасенному.
Слава тебе, царевичу, Богом укрытому.
БРОДЯГИ.
Слава царевичу, Богом спасенному, Богом укрытому!
Слава тебе, Богом спасенному. Живи и здравствуй,
Димитрий Иванович! Слава! Слава!
Самозванец выезжает верхом
Слава! Слава! Слава!
САМОЗВАНЕЦ с коня.
Мы, Димитрий Иванович,
Божьим изволением Царевич всея Руси,
Князь от колена предков наших.
Вас, гонимых Годуновым, зовём к себе,
И обещаем милость и защиту!
ХРУЩОВ.
Господи! Сын Иоаннов, слава тебе! Кланяется в землю.
САМОЗВАНЕЦ.
Встань, боярин!
За нами вслед идите в бой!
На родину святую.
Направляясь к спуску.
В Москву, в Кремль златоверхий!
За сценой тяжелые удары набатного колокола. Толпа идет за самозванцем.
ХОР.
Слава тебе, царь-батюшка!
ЛАВИЦКИЙ И ЧЕРНИКОВСКИЙ.
Deo gloria, gloria! Deo,
За сценой.
ХОР.
Deo gloria, Deo gloria!
НАРОД.
Слава тебе, Димитрий Иванович!
Сцена пустеет. Юродивый садится на камень.
ЮРОДИВЫЙ.
Лейтесь, лейтесь, слезы горькие!
Плачь, плачь, душа православная.
Скоро враг придёт
И настанет тьма,
Темень тёмная, непроглядная.
Горе, горе Руси.
Плачь, плачь, русский люд,
Голодный люд!
Конец оперы.
